Не стойте же на пороге, mon cher, пламя в камине уже занялось, а ветра пустились в пляс со степью. Пусть Принц забудет Вас к утру, но этой ночью Вам дано узреть сады в его глазах.
Отдай мне прежний жар в крови, Мои порывы и стремленья, Блаженство скорби, мощь любви, И мощной ненависти рвенье, И годы юные мои! ~
О счастлив тот, кому дана отрада — Надежда выбраться из непроглядной тьмы! Что нужно нам, того не знаем мы, Что ж знаем мы, того для нас не надо. ~
Что ни надень - все мучусь я хандрою И уз земных не в силах я забыть. Я слишком стар, чтоб тешиться игрою, И слишком юн, чтоб без желаний быть. Свет ничего не даст мне, я уверен; "Умерен будь! лишь будь умерен!"- Вот песня вечная у нас. Она терзает наши души, Ее поют нам хрипло в уши И каждый день, и каждый час! Встаю ли утром - ждут меня страданья: Я убежден, что долгий день пройдет И мне не даст, я знаю наперед, Ни одного достичь, ни одного желанья! Мгновенье радости почую ли душой - Вмиг жизни критика его мне разрушает И образы лелеянные мной, Гримасою ужасной искажает. Когда же ночь спускается и мне С тоской в постель приходится ложиться - Не зная я покоя и во сне: Ужасный сон мне будет сниться. Тот бог, который жив в груди моей, Всю глубину ее волнует: Он правит силами, таящимися в ней, Но силам выхода наружу не дарует. Так тяжко, горько мне, что жизнь мне не мила, - И жду я, чтоб скорей настала смерти мгла.
Seven stars in the still water, And seven in the sky; Seven sins on the King's daughter, Deep in her soul to lie.
Red roses at her feet, (Roses are red in her red-gold hair) And O where her bosom and girdle meet Red roses are hidden there.
Fair is the knight who lieth slain Amid the rush and reed, See the lean fishes that are fain Upon dead men to feed.
Sweet is the page that lieth there, (Cloth of gold is goodly prey,) See the black ravens in the air, Black, O black as the night are they.
What do they there so stark and dead? (There is blood upon her hand) Why are the lilies flecked with red? (There is blood on the river sand.)
There are two that ride from the south to the east, And two from the north and west, For the black raven a goodly feast, For the King's daughter to rest.
There is one man who loves her true, (Red, O red, is the stain of gore!) He hath duggen a grave by the darksome yew, (One grave will do for four.)
No moon in the still heaven, In the black water none, The sins on her soul are seven, The sin upon his is one.
На Пражском кладбище у Эко станцуем наш последний вальс, И души дьяволу пускай достанутся в конце всего, Тридцатилетнее вино - почти в два раза старше нас! Пусть длится бесконечно май и бал в парижском пти шато.
Пускай в австрийском танце вы эрцгерцог, я - ваша жена, И пусть осудит нас народ за пляски на костях святых. Наш личный чёрной мессы вид - в прощания словах вина, И сладостный запретный плод, вкушённый на глазах живых.
Танцуйте же, Быстрей, Быстрей, Пусть туфли стопчутся до дыр,
Мон шер, нет общих нам путей. В тоске вершится чумный пир.
Ты мой самый прекрасный миг и любимый сон, Улетающий вихрем вдаль, в облака, порыв, Ты последний несметный шанс самых нежных лон Обрести для себя меня, позабыв святых.
Ты в снегу, опустив ладонь, находил цветы, В небесах, поднимая взгляд, зажигал луну, Ты холодный родник, и горячее солнце - ты, Самый мирный из всех, разжигавших в сердцах войну.
Ты любил втихаря приносить по утрам тепло, Оставлять у кровати и тихо идти домой, Оставлять нараспашку двери и петь в окно, Оставлять о себе мечту, становясь весной.
Ты уносишь с собой тепло, уходя на юг. Я скучаю по вам. Скучаю, мой светлый друг
..вот человек, который покорился судьбе, который готов умереть, как трус, правда, но без сопротивления и жалоб. Знаете, что придавало ему силы? Что утешало его? Знаете, почему он покорно ждал казни? Потому, что другой терзался; потому, что другой должен был умереть раньше него! Поведите закалывать двух баранов, поведите двух быков на убой и дайте понять одному из них, что его товарищ не умрёт; баран заблеет от радости, бык замычит от счастья, а человек, созданный по образу и подобию божию, человек, которому бог заповедал, как первейший, единственный, высший закон - любовь к ближнему, человек, которому бог дал язык, чтобы выражать свои мысли, - каков будет его первый крик, когда он узнает, что его товарищ спасён? Проклятие. Хвала человеку, венцу природы, царю творения!
Это запах из тех, от которых теряешь душу, И рассудок теряешь, дрожа, опуская взгляд. Все табу и запреты позволил за раз нарушить Тёмный мёд с молоком, этот сладкий и терпкий яд.
Поднимаю глаза - и теряю остатки воли, Янтарём в темноте, усмехаясь, горят огни. Безупречный изгиб... И до страха, до дикой боли, До тумана в глазах и до дрожи к нему манит.
Прикоснуться, вдохнуть, провести по нему губами...
Семь ветров обдувают пустынный пологий холм. За холмом, за водой, за дорогой и за горами Тает мёд с молоком в отраженьи прибрежных волн.
Степь холодна и безмолвна. Ночь исполняет свой беззвучный танец, подобный песне немого менестреля: трава, повинуясь велению восточного ветра, бьётся в языческих плясках; дева-Луна, кружась в белёсом платье, то выходит из-за туч, то заходит обратно; пламя игриво извивается. Астра возвышается над равниной неприступной скалой. Жилистые чёрные крылья обволакивает бархатная тьма, а янтарные глаза светятся во мгле. В метре от него пылает костёр, совсем крохотный по сравнению с огромным ящером. Рядом, свернувшись калачиком, спит Принц. Мальчишка с изумрудными глазами, отвоевавший у вечности любовь дракона.
Сегодня, в одну ночь из тысячи, Астра не спит. Он чувствует что-то, но не знает что именно, прищуривается и вдыхает запахи, приносимые ветром. Странные, чужие запахи, тянущие к нему свои сети, опьяняющие, влекущие за собой. Дракон закрывает глаза и грузно опускает голову на землю, но всего через пару мгновений поднимается, на этот раз полностью. Принц сопит и переворачивается во сне. Астра не смотрит на него. Он слишком часто наблюдал за сном своего маленького спутника, чтобы решить, что тот может проснуться. Взгляд ящера устремлён за горизонт, к горам, и дальше, сквозь них. Несколько минут проходит в тягучем ожидании. Чувство горькой, но неизбежной потери разливается по телу дракона, проникает до самых когтей, пропитывает глазные яблоки. В голове его тихо, но настойчиво трубит горн. Наконец Астра медленно расправляет крылья.
*** Солнце лениво карабкается по горам, протягивая навстречу степи свои ещё сонные лучи. Принц ловит их кончиками ресниц и медленно открывает глаза. Трава щекочет его лопатки, а ветер любовно сплетается с волосами. Утро мягкой губкой окутывает путника, признав в нём своего. Принц встаёт и отряхивается от накопившейся на нём за ночь пыли, вытаскивает из плаща свиток и аккуратно опускает на землю. Травы жадно оплетают пергамент, а почва заботливо прогибается, обещая охранять доверенную ей тайну. Капюшон заслоняет изумрудное сияние, и мальчишка отправляется вдаль, мягко ступая по остывшей за ночь земле.
Крылья дракона из стали, ещё - из шёлка, Фразочек милых и детских обиняков, Встретить дракона - как в море найти иголку, Мне повезло отыскать в переплёте снов.
Сердце дракона - плотная ткань мечтаний, Нежности светлой и тёплых объятий ком, В лапах дракона - грация юной лани Ночью драконы танцуют от всех тайком.
Ярче сияют звёзды в глазах дракона, В них янтарём светит пламя из их груди. Только драконы, как птицы, хотят на волю. Мы не увидимся больше, Астра? Ну что ж, Лети.
Чёрный ящер растаял в рассвете. Принц идёт на запад. Спи спокойно, дитя.